Адепт. Том второй. Каникулы - Страница 186

К оглавлению

186

– Алекс, расскажи, что произошло, – попросила Киса. – Мы же видим, что с тобой что-то не так. Говори, чем тебе можно помочь?

– Да ладно, это мои проблемы, – беспечно махнул я рукой.

– Но ты хотя бы поделись с нами, попробуем решить их вместе.

– Ну, это вряд ли, – улыбнулся я, но потом решил оставить секретность. – Просто я этой ночью забрал себе память одного имперского магистра, а теперь выяснил, что она является практически бесполезной. И хотя я стал профессиональным некромантом, зато как никогда почувствовал острую нехватку знаний по всем остальным направлениям. Этот гад ведь боевиком был неважным, на стихийную магию чихать хотел, а целительство знал в минимальном объеме. Вот я теперь и страдаю. Эх, знать бы раньше, я бы к нему в голову не полез! Одно только хорошо, сейчас я вижу, что ошибался, считая себя законченной сволочью. Оказалось, в сравнении с этим уродом я – воплощение чести, порядочности и всех прочих добродетелей.

Грустно вздохнув, я оглядел друзей, которые рассматривали меня с немалым удивлением. Внезапно с противоположного конца комнаты донесся голос:

– Вы забрали память разумного? Разве это возможно?

Оглянувшись, я увидел Дишара, скромно сидевшего в уголке. Надо же, я так задумался, что даже не заметил присутствие в комнате постороннего!

– При желании все возможно, – ответил я принцу.

– И кто же ты теперь? Алекс или же все-таки имперский магистр? – осторожно спросила вампирша.

– Не переживай, моя личность нисколечко не изменилась. Просто я получил воспоминания о еще одной прожитой жизни, только и всего. Они ни на мой характер, ни на сознание никак не повлияли. Это всего лишь знания, только представленные в другой форме... Хотя, если постараться, я наверняка без проблем мог бы сыграть роль этого магистра, так как знаю его манеру поведения, помню обо всех его привычках, пристрастиях, а кроме того, могу вспомнить всех, с кем он когда-либо общался. Но делать это мне совсем не хочется. Все-таки он был редкостной тварью.

Говоря об этом, я даже скривился от отвращения, так как память услужливо подсунула мне воспоминания о ночных развлечениях Гадина с близняшками лет семи.

– Что, неужели настолько мерзкой личностью? – усомнилась Киса.

– А ты новейшую историю Империи успела изучить? – уточнил я.

– Да.

– Тогда ты наверняка знаешь о верховном магистре Лискандре. – Дождавшись кивка, я продолжил: – А магистра, память которого я взял себе, звали Гадин. Он был его учеником и ближайшим подручным, провернувшим великое множество грязных делишек по заказу верховного, а после разгона некромантов рванул в Эледию, умудрившись по пути устроить Черную Зиму.

– Не может быть! – воскликнул Хор.

– Может, может. Вспоминать противно.

Я снова непроизвольно скривился, а потом взял себя в руки и решительно заявил:

– Так! Хватит трепаться о всяких пустяках! Лакрийя, рассказывай, что там стало известно о заговоре.

Глава 24
Что осталось за кадром

История оказалась донельзя банальной. Если честно, я и предполагал нечто в этом роде, но все равно слушал с интересом, так как кое-какие моменты были довольно любопытными. Начало этой истории было положено довольно давно, где-то лет пять назад, когда произошла первая серьезная размолвка между королем и Большим Советом Харрашара. Уж не знаю, в чем была ее причина и что в тот момент не поделил Шеррид со знатью, – эльфийка деталей не сообщила, а у меня никакого желания уточнять не было, но дело кончилось тем, что монарху пришлось отступить с позором. После этого он впервые осознал глубину той задницы, в которой оказалось королевство. Наверное, от сильного чувства стыда у Шеррида раскрылись глаза (а я-то понимал, насколько действенным является это чувство, так как совсем недавно испытал его), поэтому он смог увидеть, что Совет нагло присвоил себе все полномочия и упорно не желал отдавать власть законному правителю.

Ну, я бы сказал, все к тому и шло. И странно, что раньше никто не сообразил, что же последует, когда Совету будет дано право принимать законы в Харрашаре. Ведь изначально было как? Знать разбиралась с делами в своих землях, стремясь обеспечить их доходность, тем самым наполняя свой карман и королевскую казну, а на Совете решались как глобальные вопросы, которые затрагивали всех, так и мелкие проблемы конкретных представителей знати. Причем члены Совета могли лишь советовать (простите за тавтологию) королю, как ему лучше поступить, какие указы издать и какие законы принять. Но однажды какой-то «умный» правитель разрешил знати самой сочинять указы и отправлять их на его рассмотрение уже в готовом виде. Да, так ему не нужно было вникать во все дрязги, торговые нюансы и хозяйственные склоки дворян, но он совсем не подумал, к чему это может привести.

Как водится, сперва все шло гладко, знать не зарывалась, но потом вошла во вкус. Поначалу случались анекдотичные ситуации из серии «Я же говорил – подпишет, а ты все боялся, что сперва прочитает!», ну а потом король вообще оказался никому не нужным. Знать постепенно добилась всех мыслимых и немыслимых привилегий, обеспечила себе неприкосновенность и в итоге почувствовала себя главной. Да, эта трансформация произошла не сразу. Она длилась несколько веков, но постепенное изменение ведь никогда не заметно. Так, год за годом Совет забирал все больше власти, и только Шеррид пять лет назад осознал, какая неуправляемая и опасная зверюга получилась из верного пса.

Король понимал, что законным путем сделать ничего не может, а сразу отправить половину дворян на кол хотя и очень хотелось, но не моглось – народ бы не понял. Так как гражданская война была ему напрочь не нужна, Шеррид начал проводить хитрую и весьма осторожную политику, направленную на ограничение власти Совета. Одновременно он всячески доказывал дворянам, что с монархом вообще-то следует считаться. Кстати, Хор как раз очень удачно подвернулся под руку. Наплевав на мнение Совета, Шеррид обеспечил преступнику минимально возможное наказание, продемонстрировав знати, что в судебных вопросах он остается главным, поэтому может поступать, как захочет.

186